Кхм... итак... скажем так, моя самодеятельность. Кому интересно и не лень осилить "гору букафф", прошу, оценивайте. Мой первый фик по Оге.

Ледяная колония
Благодарю за идею и помощь с сюжетом   Алекса Тильморанде
Космический порт никогда не засыпает. Дни, недели, месяцы – всегда кипит движение на бескрайних взлётно-посадочных площадках. Снуют роботы с грузами, мелькают в окнах огромного здания служащие в серой униформе, приземляются и улетают всё новые и новые корабли. Это место больше похоже на огромный муравейник из металла, чем на творение человеческого разума.
Колонизатор находился на дальней площадке, которая очень редко когда использовалась. Вокруг огромной металлической туши «Изгнанника» сновали дроиды. Неподалёку небольшая группа людей наблюдала за этим странным действом с несколько отрешённым видом. Им предстояло стать пассажирами этого огромного металлического монстра. Таков приказ. И пути назад уже нет.
Укарени поёжилась, поднимая воротник формы. Изгнанник... какое верное название. Отлёт колонизатора всегда проходит тише, чем всех остальных кораблей. И печальнее. Ибо исследователи, что ступят на борт огромного судна, уже никогда не вернутся домой. Это билет в один конец. Добровольное изгнание ради процветания Империи. Исследовательница вздрогнула, когда порыв ветра хлестнул по лицу. Интересно... там, куда мы прилетим, будет такой же ветер? И прилетим ли мы? История колонизации Галактики знала много печальных случаев. Когда спустя многие годы в глубинах космоса находили разгерметизированный корабль с истлевшими трупами на борту. Взгляд Укарени стал ещё более грустным. Надеюсь, мы не станем одними из таких.
Далёкий гул с сигнальной вышки заставил её отвлечься от печальных мыслей. И встретить ещё более печальную реальность. Вот время и настало. Группка грустных колонизаторов направилась к «Изгнаннику».  Задержалась на трапе. Последний взгляд на родину. Казалось, даже вечно бодрствующий космопорт застыл, оставляя нескольких человек наедине с огромной планетой. Второй сигнал, более громкий, прервал обряд прощания, возвращая исследователей в реальность. Несколько пар ног ступили на борт. Глухо застонали сервомоторы, поднимая трап. И негромкое клацанье, с которым закрылся, герметизируясь, люк, эхом отдалось в сердцах колонистов.
Спустя минуту «Изгнанник» вышел за пределы атмосферы, оставив за собой лёгкое сияние сгоревшего дейтерия. И несколько оборванных человеческих судеб.
*  *  *
Четыре месяца спустя
Небольшая каюта с закруглениями вместо углов. Слегка отливающий аквамарином пластик стен. Небольшой фонтанчик в углу. Несколько растений в пластиковых кадках, окрашенных «под дерево». Лёгкий запах весенних цветов. Уже не спасает. Укарени со стоном уткнулась лицом в подушку. Помоги мне, Великая Пустота... Из всех членов экспедиции она хуже всего переносила разлуку с планетой. Хотя первый месяц вся команда ходила по огромному судну, будто призраки, подобно тем, что говорят, обитают на заблудившихся в бескрайних глубинах Галактики кораблях.
Прошло уже четыре месяца. Целых четыре месяца. А колонизатор так и не встретил ни одной пригодной для заселения планеты. Тот оптимизм и воодушевление, что оставались у группы людей, наглухо загерметизированных в брюхе огромного корабля, таяли с каждым днём. Ещё немного, и они причислят себя к «пропавшим», тем, кто так никогда и не смог выполнить свою миссию. Всё неуклонно шло к этому.
Укарени заставила себя отогнать страшные размышления. Слишком часто ты об этом думаешь. Так и повредиться умом недолго. Займись лучше делом.
Не стоит думать, что экипажи колонизаторов по пути к неизвестным планетам ничем не занимаются. Наоборот. Скорость огромных, громоздких кораблей специально не выставляется большой. Не только ради экономии топлива. Маленькая скорость даёт возможность подробно исследовать космос. И составить карту, на которой будут точно указаны положения полей металлического лома, оставшихся после бесконечных баталий между огромными флотами. Обломки крейсеров и мелкие метеориты всегда были проблемой в межзвёздных путешествиях. Если вспомнить раннюю эпоху освоения других планет, то большинство полётов первых, ещё несовершенных кораблей, заканчивались именно столкновением с незасечёнными облаками космического мусора или неизвестной кометой. Не ушли эти проблемы и сейчас, когда межзвёздные суда стали намного более совершенными, а человеческий разум постиг новые высоты науки. Потому работа экипажа «Изгнанника» была так важна и необходима.
Исследования космического пространства происходили в специальном помещении, оборудованном в носовой части корабля. От него до жилых отсеков примерно пятнадцать минут езды на турболифте. Но исследовательница предпочитала ходить пешком по бесконечным коридорам. Когда живёшь в замкнутом пространстве, дорог каждый пройденный метр. Создаётся иллюзия, что ты на свободе, а не сидишь внутри огромного куска металла.
Когда она переступила через комингс, в просторной комнате, заставленной бесчисленными компьютерами, уже находилась почти половина экипажа «Изгнанника». Бесшумно скользили по сенсорным клавишам ловкие пальцы. Тишину нарушали лишь едва слышное гудение работающих компьютеров и человеческое дыхание. Изредка члены команды перебрасывались между собой парой реплик. Ответив вежливым кивком на приветствие, Укарени добралась до своего места. Щелчок пальцев подал компьютеру команду  о начале сеанса работы.  Огромный дисплей мерно засветился, выводя привычные диаграммы и ряды цифр, наложенные на результаты сканирования межпланетного пространства. Длинные острые ногти начали стучать по сенсорам, обрабатывая собранные данные. Внимательные глаза изучали бесчисленные потоки цифр и диаграмм, составляя точную карту. Моя работа очень важна. Когда-нибудь эти данные спасут чью-то жизнь. Обычно эти слова помогали сосредоточиться и с рвением приняться за работу. Но с каждым днём их приходилось повторять всё чаще и чаще. Наверное, не стоило ей принимать участие в экспедиции. Она не создана для того, чтобы вот так годами лететь неизвестно куда, в надежде найти новую планету. Уже поздно. Так что сосредоточься.  Твоя работа очень важна. Когда-нибудь эти данные спасут чью-нибудь жизнь. Пальцы вновь притронулись к сенсорам. И ещё один день, один из череды тех ста двадцати, что она была заперта на этом судне, пошёл своим чередом. Один час... два часа... три часа... всё-таки эта работа затягивает. Не позволяет отвлечься и начать размышлять вновь. Теперь только это и спасает.
На дисплее возникло очередное скопление обломков. Укарени нахмурилась, вновь начиная свистопляску над сенсорными клавишами. Судя по всему, когда-то давно крупный корабль столкнулся с астероидом. Последствия этой трагедии в виде колонок цифр пробегали по дисплею. Сложная работа... не люблю такие случаи. Необходимо сообщить о наличии металлического лома. Пусть вышлют переработчик. Левая рука скользнула на соседнюю сенсорную панель, вызывая на связь Службу Слежения на планете. Ногти начали уже набивать текст рапорта, когда помещение прорезал истошный вопль.
- Капитан! Капита-а-ан!!! Скорее сюда!!!
Укарени дёрнулась, поворачиваясь к источнику оглушительного крика. Арсваде, тот самый, что так громко вопил, едва ли не подпрыгивал в мягком кресле. Узкое лицо, обрамлённое растрёпанными прядями цвета снега, было ещё бледнее, чем обычно.  Худая рука с длинными пальцами, опутанными серебристыми проводками, уходившими в плоть, тыкала в дисплей. Арсваде лихорадочно озирался по сторонам, словно боялся, что кто-нибудь решит подсмотреть.
Ликурта, капитан «Изгнанника», уже спустя полминуты подоспел к взволнованному исследователю. Полы длинного плаща, рассечённого напополам, все ещё слегка колыхались, когда почтённый учёный наклонился к экрану. Укарени непроизвольно затаила дыхание. Что он нашёл? Что? Она уже собиралась встать и подойти, когда капитан резко выпрямился, положив ладонь на плечо взволнованного юноши. Голос Ликурты слегка дрожал.
- Арсваде, быстро. Перебрось данные на инфочип и следуй за мной. – Высокий учёный обернулся, обращаясь теперь уже ко всем остальным исследователям, присутствующим в помещении. – Расходитесь по своим каютам. Встретимся завтра на главной палубе. Это приказ.
Бледный паренёк вскочил со своего места, сжимая в кулаке инфочип. Щелчком пальцев вырубил  компьютер, направившись вслед за высоким Ликуртой к выходу. Злой змеёй зашипел люк, закрываясь за спинами взволнованной пары. Тишину, что образовалась поле их ухода, казалось, можно было потрогать. Первой не выдержала Кламини, одна из молодых исследователей, на три года младше Арсваде. Её испуганный шёпот достиг каждого уголка просторной комнаты.
- Я боюсь...
Укарени судорожно сглотнула, пытаясь заставить голос звучать уверенно.
- Не бойся, Кламини. Я уверена, это что-то несущественное. Лучше пойдёмте в свои каюты.
Но почему я тоже боюсь?
*  *  *
Сильный толчок сбросил её с постели, заставив прокатиться по полу. Укарени в ужасе подпрыгнула, запутавшись в покрывале из теплоудерживающего волокна. Спросонья мысли путались, не давая трезво оценить обстановку. Столкновение? Нападение «иных»? Что? Что это? Что это?! Одновременно выпутываясь из покрывала и свободной рукой одевая служебный плащ, исследовательница вскочила на ноги, несясь в рубку. Страх подстёгивал не хуже плётки. Путь до турболифта Укарени проделала от силы за полминуты, вихрем залетая в кабину. Сердце лихорадочно билось в груди, дыхание прерывалось едва ли не каждую секунду. Те несколько минут, что турболифт преодолевал расстояние от жилых отсеков до капитанского мостика, показались девушке вечностью. Мозг, уже окончательно проснувшись, пытался осмыслить происходящее. Что происходит? Неполадка в генераторе искусственной гравитации? Незасечённое поле обломков? Нападение?
Двери кабины плавно разъехались в стороны, разрывая пелену мыслей. Укарени оказалась на палубе раньше, чем створки раскрылись полностью. Вживлённые в сетчатку глаза микроимпланты помогли различить человеческий силуэт у приборной панели. Судя по росту и скрадывающей очертания длинной широкой одежде, это был Ликурта. Ловкие пальцы капитана летали над сенсорами, с неимоверной скоростью вводя команды в центральный компьютер. Заслышав шипение открывшихся дверей, он выпрямился, резко обернувшись. Через долю секунды вся палуба уже была залита ярким светом. Укарени машинально закрыла локтём лицо, оберегая зрачки. Проморгавшись, огляделась по сторонам, встретившись взглядом с почтенным учёным. Голос её, когда она заговорила, был едва слышен от внезапной робости и испуга.
- Капитан? Что это было? Что вообще происходит?
Ликурта вытянул руку, останавливая её. Когда он заговорил, в его голосе слышалось волнение, тщательно скрываемое ласковой, покровительственной интонацией.
- Идите спать, миледи. Это всего лишь небольшое отступление от намеченного плана действий. Уверяю вас, всё в полном порядке. Идите в свою каюту.
- Но...
- Я же сказал вам, всё хорошо. Беспокоиться не о чем. Будьте добры, покиньте мостик и направляйтесь в свою каюту.
- Х-хорошо. Как скажете, капитан.
Лёгкий поклон не скрыл испуганной дрожи. Значит точно что-то случилось. Укарени обречённо направилась обратно к турболифту. Взгляд отстранённо скользил по полу. Её до сих пор босые ноги, зеленоватого цвета покрытие пола, чья-то тень... Девушка подняла голову. Знакомый силуэт... Вечно торчащий вихор надо лбом был отличительной чертой Арсваде. И он тут... они что-то знают. То, что сегодня обнаружил Арсваде. Что-то очень важное.
Ноги сами  завели её в турболифт. Медленно закрылись створки. И весь остаток ночи сон уступил место тяжёлым мыслям...
*  *  *
Когда прозвучал сигнал хронометра, Укарени уже не спала. Точнее, ещё не спала. Кожа под глазами потемнела, сравнявшись по цвету с серо-синими радужками. Белки пронизались алыми нитями сосудов, придавая взгляду ещё большую дикость и страх. Девушка села на койке, потрясла головой, разгоняя туман недосыпа и страшных догадок. Рука сама потянулась к униформе. Я не успокоюсь, пока не узнаю правду. Но в этот раз на мостик лучше не соваться.
В этот раз исследовательница решила изменить своей привычке добираться пешком, позволив управляемому компьютером механизму довезти её до пункта наблюдения за окружающим пространством. Створки втянулись в металлопластиковые переборки «Изгнанника», впуская в кабину матовый свет вмонтированных в стены коридора ламп. И открывая вид на группу людей, стоящих у закрытого люка. Укарени недоумённо нахмурилась, подходя ближе. Лица стоящих были мрачными. Кое-кто стоял с испуганным видом. Кламини же вообще выглядела так, будто её разбудил «иной». В голове вновь закопошились нехорошие мысли. Стараясь не выдать волнения, исследовательница обратилась к ближайшему из стоящих.
- Что-то произошло? Почему все находятся здесь?
Услышав её голос, собеседник испуганно дёрнулся, поворачивая голову. Цветом лица он немногим отличался от Кламини. Помедлив перед ответом, нервно сглотнул.
- Мы и сами не знаем.  С самого утра туда, - он махнул рукой в сторону закрытого люка, - никого не пускают. После находки Арсваде нам доступ теперь закрыт.
- Капитан ничего не говорил о причинах?
Собеседник отрицательно помотал головой, мельком бросив взгляд на остальных присутствующих.  Некоторые тоже покачали головами. Кто-то тихо вздохнул. Кламини всё-таки не удержалась от всхлипа. Скрытые под служебной формой худенькие плечики подрагивали от едва сдерживаемых слёз. Похоже, что бедняжка уже была на пороге истерики. Девушка скривила губы. Но вместо того, чтобы расплакаться, заговорила.
- Вы знаете, что произошло ночью?
Укарени замешкалась. Сказать или нет? Обеспокоенные взгляды окружающих решили за неё.
- Я ходила ночью на мостик. Но капитан так ничего мне и не сказал. Лишь велел возвращаться в свою каюту. – Она огляделась по сторонам, прежде чем, понизив голос, продолжить. – Как думаете, что нашёл Арсваде?
Её недавний собеседник опять покачал головой, на этот раз печально.
- Не знаю. Но боюсь, что это вряд ли что-то хорошее.
Кто-то из тех, что стояли вплотную к люку, тоже решил высказаться. Укарени так и не смогла распознать по голосу, кто это.
- Лишь бы не «иные». Всё остальное не так уж и страшно.
- А как же «заблудившиеся»? Это страшнее. И куда вероятнее...
Перешёптывание среди экипажа словно обрубило, такой эффект произвёл ответ Кламини. И каждый мысленно согласился с ней.  Молчание стало настолько глубоким, что было слышно нервное дыхание присутствующих. Никто не осмеливался заговорить первым.
Померкли лампы. Внезапно изменившийся вектор гравитации сделал дальнюю стену коридора полом. Экипаж корабля буквально уронило с высоты нескольких метров на временный «пол». Изменилось и давление, причём так, что колонизаторы почувствовали свой вес как минимум в пятикратном размере. Кто-то застонал сквозь зубы. Две девушки испуганно взвизгнули. Укарени выгнулась, стараясь освободить ногу от одного из исследователей, свалившегося на неё. Судя по ощущениям, пару связок она всё-таки порвала. Крепко стиснув зубы, попыталась выдернуть руку. Ни с первой, ни со второй попытки не получилось.
Генератор гравитации вновь изменил вектор, на этот раз на нормальный. У дальней стены коридора образовалась слабо шевелящаяся куча из покалеченных колонизаторов. Стоны и всхлипы стали громче, когда гора начала разделяться на отдельных индивидов. Укарени всё-таки сумела высвободить руку.  Опасаясь новых сюрпризов от систем жизнеобеспечения, осталась сидеть на полу. Большинство последовало её примеру. Кто-то также держался за покалеченную руку, пара человек пыталось осмотреть ноги. Но обошлось без серьёзных увечий.
Заработала внутренняя связь, передавая голос Ликурты. Неожиданно прозвучавший в тишине, он заставил в очередной раз вздрогнуть. В который раз за этот день? Судя по интонации, почтенный учёный был очень взволнован.
- Прошу прощения за нестабильность систем жизнеобеспечения. Это была вынужденная мера. Всем членам экипажа срочно прибыть на капитанский мостик. Повторяю: срочно.
Щелчок оповестил об окончании рапорта. С минуту исследователи молча смотрели друг на друга. А потом, не сговариваясь, вскочили на ноги и направились к турболифтам. Тех двух бедняг, что повредили пояс нижних конечностей, другие подхватили под руки, помогая идти. Укарени втиснулась внутрь последняя, так, что створки при закрытии скользнули ей по плечу. Чуть натужно загудели сервомоторы,  уже отвыкшие от такой большой массы.
Через пару минут они прибыли. Исследовательница в числе первых буквально вывалилась из кабины. Первым делом огляделась. Огромные двери, отделявшие «прихожую» с турболифтами от самого помещения мостика были, вопреки обыкновению, закрыты. На приближение Укарени и ещё нескольких человек они так же не открылись. Сломались?
Но стоило всей группе подойти ближе, как высокие створки медленно разъехались в стороны. Освещение на капитанском мостике было дезактивировано. Лишь в глубине огромного помещения через обзорное стекло сияли звёзды. Но оно находилось так далеко, что входа не достигал звёздный свет. Осторожно, словно слепые, покалеченные члены экипажа направились внутрь. Впереди шли несколько счастливчиков с вживлёнными инфракрасными имплантантами, служа своеобразными проводниками для тех, чьи глаза не подвергались хирургическому вмешательству.
Укарени в компании ещё четырёх человек шла первой. В инфракрасном излучении окружающая обстановка казалась серой, а идущие за её спиной были больше похожи на призраков. Кто знает, может, мы скоро ими и станем...
Не прошли колонизаторы и десяти метров, как откуда-то из темноты послышался дребезжащий от едва сдерживаемых эмоций голос капитана.
- Наконец-то. Скорее, скорее!!! Уже всё.
Внутри что-то оборвалось. Всё? Исследовательница побледнела, ускорив шаг. Через несколько секунд перешла уже на бег. Кто-то окликнул её, но девушка не обернулась. Сердце бешено стучало, будто стремясь вырваться из грудной клетки кровавой птицей, дыхание сбивалось от нервного напряжения. Лицо было мертвенно-бледным, лишь сияли безумным огнём подсвеченные активированными имплантантами глаза.
С приближением к обзорному иллюминатору становилось всё светлее. Ещё немного, и между Укарени и огромным стеклом осталось лишь непонятно кем и зачем поставленный навигационный центр. Не сбавляя скорости, она всё-таки сумела оббежать громоздкое устройство, не врезавшись. Переводя дух, подняла взгляд. И обмерла.
На фоне огромного иллюминатора стояли два человека: растрёпанный Ликурта и Арсваде с огромными синими следами под опухшими от бессонной ночи глазами. А за их спинами сиял огромный  шар планеты. Отражённый бескрайними ледяными пустошами свет далёкой звезды заливал капитанский мостик бледным светом. Вся поверхность от полюса до полюса сияла бескрайними обледенелыми просторами. Ближе к экватору застывшими ледяными шипами пробегала горная цепь. Почти половина северного полушария отдавала лёгкой синевой, обозначая, что там, под толщей льда, до сих пор была жидкая вода. Укарени молча упала на колени, не в состоянии сказать ни одного слова от нахлынувшего счастья.  Как же она прекрасна...
За её спиной послышался торопливый топот. Но он затих, как только и остальные члены экипажа увидели её. А потом стало тихо. И лишь несколько минут спустя кто-то тихо заплакал от счастья.
*  *  *
Восемь с половиной лет спустя
Холодный ветер тоскливо завывал между покрытыми льдом скалами, швыряя по воздуху жёсткий снег. Пальцы в теплоизоляционной перчатке скользнули к поясу, меняя настройки в термокостюме. Негромкий вздох поглотила тонкая пластиковая маска, защищавшая лицо от ледяного ветра. Через несколько минут женщина оказалась на вершине ледяного пика. Выпрямилась под порывами холодного ветра, смотря вниз, на замёрзшую планету. На Аэдд Гинваэль. Именно так они назвали колонию. Их новый дом. Сколько времени уже прошло... Исследовательница опустилась на колени, снимая с пояса небольшое устройство. Детектор негромко запищал, сигнализируя о необходимости провести анализ. Как скажешь, приборчик. Быстрый пробег закованными в перчатку пальцами по простенькой сенсорной панели внёс рекомендуемые значения сканирования. Теперь оставалось только положить небольшое устройство на лёд и подождать, пока сверхточные механизмы не соберут информацию о том огромном море, что находилось под толщей замёрзшей воды. И о следах жизни, что возможно скрывалась в нём. Слеза Осколка, так назвали исследователи это море. Прекрасное, как и вся эта ледяная планета. И настолько же жестокое. По прибытии на планету с борта «Изгнанника» сошли пятьдесят человек. Теперь же их осталось тридцать семь. А прах остальных навсегда исчез на бескрайних просторах, развеянный снежными буранами. Исследовательница подняла печальный взгляд к ярко-синему небу, усыпанному далёкими созвездиями. Облокотилась на вздымавшийся из корки замёрзшей воды ледяной сталагмит. Серо-синие подёрнулись лёгкой дымкой, когда женщина начала вспоминать.
На небосклоне мягким светом сияла близкая звезда. Нет, не звезда. Планета. Моя родина. Которую я уже почти не помню... Сколько же лет прошло? Семь? Нет, больше... девять? Нет, слишком много. Стало быть, восемь. Исследовательница усмехнулась. Я не могу вспомнить, сколько лет уже живу тут... а как можно помнить, когда каждый день ты видишь лишь бесконечную пустошь и слышишь вой ледяного ветра? На лицо опять набежала чуть грустная улыбка. Но женщина не хотела домой. Здесь мой дом. Здесь. В голове всплыла одинокая фраза, эхом отдавшаяся в сердце. Твоё ледяное царство не отберут. Оно твоё и только твоё. Тот человек, от которого она это услышала, уже не был жив. Три года назад пепел, оставшийся от его сожженного после смерти тела, был развеян над этим морем. Может, поэтому я так люблю сюда приходить?
Многое довелось пережить исследователям после прибытия на  ледяную планету. И далеко не все перенесли выпавшие на долю колонизаторов испытания. Даже первые месяцы вынес отнють не каждый. Не успели они ещё до конца разобрать «Изгнанника», как прах двоих был развеян по ветру. Первой умерла Кламини. Её организм оказался слишком хрупким, чтобы приспособиться к жестокому климату Аэдд Гинваэль. Несколько месяцев она ходила среди других членов экспедиции, будто призрак, слабея с каждым днём. Спустя три месяца, одну неделю и пять дней после приземления её труп был найден неподалёку от недоразобранного колонизатора. До сих пор лёд на том месте  имел красноватый оттенок. И именно там её и похоронили, вмуровав почерневшее от обморожения тело с замёрзшим следом крови, бегущим от рта вниз по шее, в толщу льдов. За несколько лет корка кристаллизовавшейся воды над могилой первой жертвы Аэдд Гинваэль наросла настолько, что тёмный силуэт погребённой уже перестал быть виден. И только стальная плита, снятая с «Изгнанника», отмечала теперь это место. Каждый год исследователи приходили туда, чтобы постоять в раздумьях над запорошенной мелким колючим снегом пластиной. И никто ещё не уходил после этого с радостным выражением на закрытом маской лице. Женщина опять вздохнула, подняв взор ещё выше. Холодный воздух едва мерцал, отливая бесчисленными оттенками синевы. За годы, проведённые на этой планете, она уже привыкла наблюдать это удивительно прекрасное явление. Но каждый раз не могла оторвать взгляда. Царство вечного снега и жестокой ледяной красоты... оно примет лишь немногих. Но тем, кто сможет выстоять, подарит всё.
Кривые линии, бегущие по небольшому дисплею анализатора, уменьшили свои колебания. Спустя несколько секунд сбор данных о подлёдном океане прекратился. Приборчик сохранил полученные сведения, негромким, но настойчивым сигналом известив хозяйку о прекращении работы. Женщина отреагировала не сразу, продолжая витать где-то в собственных мыслях. Наконец она очнулась, подбирая миниатюрный механизм. Изучать собранную информацию в ледяной пустоши, продуваемой жестокими ветрами за несколько часов до того, как относительно тёмный день сменится абсолютно тёмной ночью – не очень разумное занятие. Исследовательница прицепила аппарат к поясу, начиная спуск с ледяного плато. Путь вниз занял меньше времени. Сильный ветер дул в спину, да так, что спокойная размеренная ходьба превращалась в медленный бег. Пару раз женщина едва не упала, поскользнувшись. Раненым зверем взревел двигатель, унося единственное живое существо на юг, к экватору и лагерю новых хозяев этой одинокой планеты.
*  *  *
Четыре дня спустя
Тускло горели световые панели. За окнами из холодоустойчивого пластика, как всегда по ночам, бесновался снежный вихрь. По дисплею портативного компьютера скользили узкие линии диаграмм, переданных с детектора. Женщина подошла к окну, смотря вдаль, на метающийся по воздуху снег и едва заметные огни рудников. Далёкие звёзды скрылись за пеленой бурана. Исследовательница повернулась обратно, усаживаясь в кресло. Придвинула поближе тонкую сенсорную панель, одновременно пододвигаясь к столу. Внимательные глаза начали изучать сброшенные с анализатора сведения. Пальцы привычно затанцевали над сенсорами, выводя каждый кусочек информации на дисплей в определённое время.
Показатели температуры... так, вот они... Хм, весьма неплохо. Как раз подходящие... Наличие примесей?.. Меньше, чем я ожидала. Похоже, Осколок замёрз очень давно. Ещё даже до колонизации системы. Органические соединения практически отсутствуют. Но на дне зафиксировано наличие известняковых пород. Значит, когда-то здесь существовала жизнь. Но вымерла по неизвестной причине. Возможно, это как-то связано с образованием на южном полюсе планеты странной горной цепи, хотя там не смыкаются литосферные плиты. Аэдд Гинваэль до сих пор скрывает от нас свои тайны...
Над полом пронёсся холодный ветерок. Женщина машинально подобрала ноги. Конечно, воздух, попавший в помещения после открытия двери, древней, на скрипящих петлях, использовавшихся лишь потому, что из-за удалённости от солнца полученную на СЭС энергию необходимо было беречь, был куда теплее чем снаружи, но на поверхности планеты за всё то время, что прошло после того, как на заледеневшую землю опустилась туша «Изгнанника», температура не повышалась больше минус тридцати пяти градусов. Потому и эта волна была не теплее минус двадцати, и то с учётом того, что комната, в которой сейчас находилась исследовательница, была одной из самых дальних от входа в жилой комплекс и, соответственно, одной из самых тёплых. Женщина оторвала взгляд от дисплея, когда вошедший в комнату человек облокотился на столешницу, смотря на сидящую в кресле сверху вниз.
- Есть что-нибудь?
Она кивнула. Быстро провела пальцами по сенсорам, выводя основные данные на дисплей и разворачивая его так, чтобы собеседник мог увидеть результаты её работы. Тонкие пальцы указали на верхнюю диаграмму.
- Смотри. Это рельеф восточной части моря. Глубина несколько километров. В то время как толщина льда не превышает восьмидесяти метров. Температура, - пальцы скользнули к графику, - как раз оптимальная для наших целей. Содержание примесей, - исследовательница указала на колонку цифр, - очень мало. Можно сказать, идеальное место.
Какое-то время вошедший молчал, лишь улыбаясь. Когда он заговорил, в сипловатом голове послышалось удовлетворение.
- Хорошо. Более того, великолепно! Я не ждал таких результатов. Ты как всегда радуешь меня, Укарени. Думаю, мы отправимся в ближайшие дни.
Женщина смущённо улыбнулась.
- Ты захвалишь меня, Дармес. Не я ведь создала такие условия. Но... – она выдержала паузу – это значит, что вы возьмёте меня с собой. Так?
Какое-то время собеседник мялся. Но потом всё-таки уступил.
- Так уж и быть. Хотя я и не понимаю, зачем тебе это. На мой взгляд, тебе лучше остаться здесь.
- Забываешься. Моё присутствие как раз будет необходимо. Ибо это, - Укарени аккуратно подняла с поверхности стола анализатор, - единственное средство связи, что осталось у нас. Раз уж мы не можем связаться с ними, - исследовательница качнула головой в сторону окна и далёкой планеты, с которой когда-то и прибыли на Аэдд Гинваэль единственные на данный момент обитатели, - то хотя бы сможем переговорить с жилым комплексом. А вдруг что-нибудь случится?
- Может тогда проще кому-нибудь одолжить у тебя детектор? – Дармес протянул ладонь. Укарени резко отдёрнула руку, как капризный ребенок, спрятав прибор за спину.
- Нет! Не отдам. Я беспокоюсь за него. Лучше, если я сама отправлюсь с вами. К тому же, от меня тоже есть польза, не забывай.
Собеседник усмехнулся, устало покачав головой.
- Ведёшь себя, точно ребёнок. Но раз ты так хочешь, то я не буду сопротивляться. – Мужчина направился обратно к двери, вновь обратившись к исследовательнице перед тем, как уйти. – Я пока соберу команду. Когда мы всё решим, я сообщу тебе. Ладно?
Она кивнула, поднимаясь со своего места.
- Договорились.
*  *  *
Кто-то потряс её за плечо. Укарени упёрлась ладонями в койку, принимая вертикальное положение. Села, зевая во весь рот и пытаясь одновременно разлепить глаза. Рядом прозвучал чей-то негромкий смешок. Женщина потрясла головой, пытаясь определить источник звука. Спустя пару секунд она всё-таки заметила сидящего на краешке Дармеса.  Тот, судя по всему, явно веселился, наблюдая за сценой пробуждения. Укарени недовольно буркнула, пытаясь одновременно при помощи пятерни привести в порядок волосы.
- Может быть, ты выйдешь и подождёшь?
Исследователь захихикал громче.
- Да мне и тут неплохо.
Женщина сонно стукнула его.
- А ну уйди. Это приказ старшего по званию.
Дармес не выдержал, захохотав в открытую, но всё-таки соблаговолил выйти из комнаты. Укарени неохотно встала, выпрямляя руки так, что суставы едва слышно щёлкнули. Опять встряхнула головой, беря подготовленную с вечера одежду. Сборы происходили быстро и тихо. Спустя полчаса исследовательница уже была готова. Перед тем, как выйти к напарнику, задержалась, заглянув в соседнюю комнату. Она не могла уйти, не проведав дочь.
Ребёнок тихо спал, с головой закутавшись в теплоудерживающее покрывало, то самое, которое её мать привезла с родной планеты. Со стороны были видны лишь прядки синих волос и одна рука. Укарени подошла ближе, встав на колени перед постелью. Аккуратно убрала тоненькую ручонку обратно под покрывало. Как же она похожа на отца... как же жаль, что она его никогда больше не увидит. Когда он умер, Ласфери было всего лишь полтора года. А скоро ей уже исполнится пять. Неужели прошло уже больше трёх лет?
Девочка тихо завозилась, выбирая из-под покрывала. Заспанными глазёнками глянула на мать, протягивая ручки.
- Мама? Куда ты?
Укарени потрепала дочь по голове.
- Маме необходимо на несколько дней улететь. В восточной части Слезы Осколка будут строить новую станцию по добыче дейтерия. Я нашла подходящее место. Но мне необходимо отправиться вместе с остальными и проследить.
- Без тебя никто ничего не может? – малышка сонно улыбнулась.
- Можно сказать и так.
- Возвращайся поскорее, мамочка.
- Конечно. А пока... – исследовательница засунула руку за воротник униформы, стаскивая с шеи подвеску и протягивая дочери, - возьми вот это.
Ребёнок долго рассматривал странную вещицу. Наконец, любопытство перевесило.
- А что это?
- Это кусочек обшивки «Изгнанника», того колонизатора, на котором мы прилетели. Только он и остался. Ведь сам корабль уже давно разобрали и переплавили. Талисман на удачу.
Ласфери задумчиво вертела амулет в руках, разглядывая небольшой сегмент сверхпрочного сплава. Укарени рассмеялась, забрав из рук дочери подвеску и повесив ей на шею.
- Так лучше, – женщина встала. – Но мне уже пора.
Девочка лишь помахала ладошкой, опять забираясь под покрывало. Исследовательница неслышно вышла из комнаты, плотно закрыв за собой дверь.
Дармес лениво стоял, привалившись к стене с закрытыми и, судя по всему, дремал. Укарени щелкнула пальцами перед его лицом. Исследователь открыл глаза, недовольно заявив:
- А я думал, что ты опять уснула.
- Мне нельзя попрощаться с дочерью?
- Можно, но не так долго, - напарник развернулся, направляясь к выходу из жилого комплекса. – Нас уже заждались.
Женщина поспешила следом.
*  *  *
Встречный ветер бил в пластиловую маску, закрывавшую лицо. Укарени отвернулась, обращаясь к Дармесу. Приходилось кричать, чтобы слова можно было расслышать.
- Ты уверен, что это правильные координаты?! Я не вижу никого из команды!
- Уверен! Просто мы обогнули Одинокий Хребет с другой стороны! Я уверен, что уже все там! Они выехали ещё вчера вечером, после нашего разговора! Прошли почти целые сутки!
Исследовательница попыталась выпрямиться, вглядываясь в линию горизонта. По расчётам, до места, на котором будет построена новая станция по добыче дейтерия, они должны будут добраться с минуты на минуту. Но пока, кроме снежного вихря на горизонте больше ничего не наблюдалось. Женщина уже начала волноваться, когда вдали наконец замаячили маленькие силуэты. Она потрепала своего напарника, показывая в сторону крошечных фигурок.
- Вон они!
- Я же тебе говорил! Лучше садись, мы увеличим скорость!
Укарени плюхнулась рядом на холодное сиденье. Через пару минут они прибыли, поспешно соскочили на лёд и, рискуя упасть, со всех ног помчались к остальным членам команды.
Огромный металлический каркас станции уже был вмурован в многовековой лёд. Бур, сумевший пробить огромную толщу замёршей воды, до сих пор работал, прокладывая ход непосредственно до подлёдного океана. Но теперь механизм был настолько глубоко, что на поверхности чувствовалась лишь лёгкая дрожь льда под ногами. Огромный купол станции, возвышавшийся над холодной равниной, отражал свет далёкого солнца. Но по сравнению с теми колоссальными лабиринтами построек и длинным туннелем, оставляемым мощным буром, каркас надлёдной части казался совсем маленьким, будто верхушка айсберга над тёмной водой. Откуда-то из недр огромного механизма доносились громкие щелчки. Судя по их частоте и тональности, до того, как станция полностью войдёт в работу, оставались считанные часы. Укарени запрокинула голову, разглядывая мощные очертания. Странно... вроде бы такое огромное строение. Но почему оно кажется таким изящным? Округлые плавные линии будто сливались с окружающим холодным безмолвием. Казалось, что металлический купол вырастает прямо из блестящей ледяной поверхности. Очень красивое зрелище... вот оно, слияние техники и природы. То, к чему так долго стремились наши предки.
Её потрепали по плечу. Женщина неохотно отвлеклась от размышлений, поворачиваясь. Один из экспертов, следивших за введением в работу нового источника дейтерия (исследовательница не смогла узнать собеседника из-за закрывавшей всё лицо теплоудерживающей маски) кивнул на её пояс, закреплённый поверх одежды.
- Вы не могли бы сообщить, что через десять минут станция будет активирована?
Укарени кивнула, отцепляя от пояса анализатор. Конечно, если подумать, такое устройство вряд ли можно было использовать как источник связи, но обитателям Аэдд Гинваэль приходилось приспосабливать для этой цели всё, что возможно. Детектор был одним из немногих механизмов, способных работать в столь жестоком климате. Межпланетный передатчик, привезённый «Изгнанником» для связи, вышел из строя спустя несколько месяцев. Хрупкие компоненты просто не выдержали такой низкой температуры. А заменить их не было никакой возможности. Именно поэтому обитатели ледяной планеты до сих пор не вышли на контакт. А там, на родине, подумали, что колонизатор попросту не долетел. И не стали искать. Но обитатели колонии не держали зла. Вместо этого они пытались вновь восстановить связь с далёкой планетой.
Принцип действия анализатора основан на эхолокации. Прибор посылает ультразвуковые волны, при помощи нехитрых расчётов узнает пройденный ими путь и составляет рельефную карту. Но если посылать такие волны, изменив вектор параллельно поверхности планеты, то они вернутся через относительно большой промежуток. А при помощи длины испускаемых волн можно составить код. Именно такой экзотичный способ связи теперь только и наличествовал у обитателей Аэдд Гинваэль.
Женщина неторопливым шагом направилась к станции, скользя рукой в перчатке по сенсорам. Кодировку за эти несколько лет она уже запомнила наизусть. Но благодаря этой просьбе у неё появился побыть немного в одиночестве. Чем исследовательница и решила воспользоваться.
Лёд едва слышно скрипел под подошвами. Укарени опустила голову, делая вид, что возится с детектором. Но на самом деле она всего лишь смотрела под ноги. Усердно изображая занятость, исследовательница дошла до толстых металлических плит, образовывавших надземную часть станции. Поспешно осмотрелась по сторонам. Никого. Отлично. Ещё раз оглянувшись, женщина резко прибавила шаг, забежав под купол, восторженно озираясь, будто маленький ребёнок. Всегда хотелось постоять под куполом этой станции.
С внутренней стороны выгнутые стены не были такими гладкими и сияющими, как снаружи. Кое-где вспыхивали разноцветными огнями индикаторы на вмонтированных панелях управления. Укарени подошла к одной из них. Аккуратно сдвинула защитную пластину из прозрачного пластика, прикасаясь кончиками пальцев к сенсорным клавишам. Спустя долю секунды замерцал, активируясь, дисплей. Женщина впилась глазами в цифры, дрожа от нетерпения. Ей хотелось поймать тот момент, когда станция начнёт добычу.
Две минуты. Ещё несколько метров, и бур, наконец, доберётся до жидкой воды. Интересно, много ли будет добывать эта станция? Судя по моим исследованиям и вычислениям, более чем достаточно. Только бы я не ошиблась... хотя нет, я же столько раз перепроверила. И не только я. Ошибки просто не может быть. Минута десять секунд. Как же быстро они всё-таки смогли транспортировать сюда наземную часть. Боюсь представить, сколько топлива ушло. Но ничего, хватит нескольких месяцев, чтобы всё окупилось. Минута. А я ведь так и не отправила кодировку. Ладно, подождёт. За минуту всё равно не успею. Лучше потом отправить сразу с первыми данными. Это куда информативнее. Сорок секунд. Надеюсь, никто не заметил, что я сюда пришла. Не знаю, какая у них будет реакция на это. Ведь некоторые до сих пор считают, что я прибыла чисто для того, чтобы поглазеть. А ведь без меня на этом месте до сих пор бы ничего не было! Пятнадцать секунд. Последний метр льда... последний. А потом начнётся непосредственно добыча. К счастью, благодаря почти нулевой температуре воды не приходится затрачивать большее количество времени для выделения дейтерия. Такие планеты, как Аэдд Гинваэль, буквально созданы для того, чтобы являться источниками топлива. Пять секунд. Ещё совсем чуть-чуть... Три секунды. Две. Одна. Ноль.
На дисплей хлынул поток данных, словно вода, что сейчас стремительно заполняла нижние уровни подлёдной части станции. Исследовательница счастливо рассмеялась, смотря на экран. Получилось! Ладонь сама нашла детектор. Пальцы уже начали торопливо набирать первые буквы закодированного послания, когда смех оборвался. Серо-синие глаза широко распахнулись от удивления. Женщина отвернулась, стремительно выбегая из-под купола. Уже открыла рот, когда земля затряслась под ногами. Исследовательница упала на колени, роняя приборчик.
Дикий грохот сотряс замёрзшее море, когда из пробуравленного туннеля вырвался огромный столб пламени. С громким хлопком округлый корпус станции разлетелся на мелкие осколки, словно взорванный корабль во время битвы. За долю секунды люди превратились в пепел. А двухкилометровая дыра в толстом слое льда, будто рана на теле планеты, шипела, когда испарялась от жара многовековая корка кристаллизовавшей воды. Раскалённые рваные куски металла с огромной скоростью разлетелись по сторонам, падая во вскипевшее море. И только спустя несколько часов вновь воцарилась вечная тишина.
Эпилог
Видеть планету, стоя перед обзорным иллюминатором – небывалое зрелище. Огромный сверкающий шар закрывает собой почти половину звёздного неба. Тончайшие нити сгоревшего дейтерия обозначают маршрут бесчисленного числа транспортов и военных кораблей, взлетающих и приземляющихся с ледяной поверхности. Капитан линкора улыбнулся, наблюдая за этим причудливым действом. Казалось, что следы сгоревшего топлива связывают две планеты сияющей сетью, постепенно сплетая их в одно целое. Абсолютно белая снежная корка была усыпана сияющими огнями рудников и станций по добыче ресурсов. Только одна часть Аэдд Гинваэль осталась нетронутой. Небольшой участок в северном полушарии. Совсем крошечный, не больше нескольких километров. Теперь он был окружён кольцом алых огней, настолько ярких, что они приковывали к себе внимание каждого, кто смотрел на ледяную колонию. Капитан печально опустил голову, продолжая вертеть маленький предмет в руках. Он знал, почему этот участок был обнесен Скорбным Кольцом. Когда-то давно, около восьмидесяти лет назад, на этом самом месте взорвалась станция по добыче дейтерия. Как выяснилось позже, на том участке подлёдного океана располагались огромные залежи гидрата метана. Хватило того воздуха, что принёс с собой бур и случайной искры, чтобы вековые залежи взорвались, вскипятив море. Все те несчастные, что находились поблизости, растворились в пламени взрыва. Единственный человек на мостике линкора всё-таки не удержал полного печали вздоха. Голос прозвучал устало и скорбно:
- Покойтесь с миром...
Мужчина вновь опустил взгляд к предмету в его руках. Пальцы бережно скользили по крошечному кусочку металла на шнуре из синтетической кожи. И только в самом незаметном углублении на амулете было выгравировано название корабля, частью обшивки которого когда-то был этот осколочек. Всего лишь одно слово.
«Изгнанник».